«Не исключаю, что фамилию будущего президента мы еще не слышали»

Евгений Минченко — о кремлевских кланах, судьбе Кадырова и ошибках губернаторов

Политолог, вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью Евгений Минченко — один из самых цитируемых российских экспертов. Он первый придумал выстраивать всех глав российских регионов по ранжиру, запустив «Рейтинг выживаемости губернаторов» (уже после аналогичные продукты начали делать многие его коллеги-консультанты). Потом начал серию докладов «Политбюро 2.0», из которых любители «кремленологии» могли узнать информацию о новых кланах, союзах и противостояниях. А последние годы он скрупулезно изучает теорию и практику политической жизни Европы и США. Не так давно Евгений Минченко выпустил книгу «Как выигрывают выборы в США, Великобритании и Евросоюзе: анализ политических технологий». Евгений Минченко ответил на вопросы читателей Znak.com, которые мы собирали в рубрике «Гость редакции».

— Давайте начнем с Сирии. Военная кампания, видимо, окончена. Кого можно назвать победителем, кого — проигравшим? Не в геополитическом смысле, а в разрезе внутренней политики и межклановых отношений в Кремле.

— Выиграл Путин, поскольку показал способность к нестандартным ходам и предотвратил международную изоляцию, которая казалась неизбежной. В то же время страна не втянулась в многолетний военный конфликт по типу афганского.

Выиграл министр обороны Сергей Шойгу, поскольку показал высокую эффективность и эффектность действий российской армии.

А ослаблены — скорее, спецслужбы, которые не спрогнозировали атаку на наших летчиков со стороны Турции.

— В последние дни в федеральных министерствах происходят заметные события. Путин раскритиковал работу МВД. В Минкульте прошли обыски, арестован замминистра. Что все это значит?

— Прецеденты арестов заместителей министров уже были. Вспомните, например, Сергей Сторчака в Министерстве финансов Алексея Кудрина. Однако это напрямую не влияло на позиции группы. В ситуации с Минкультом интересно, что в зону риска попадает псковский губернатор Турчак, поскольку проект реконструкции Изборского комплекса был одним из основных проектов его губернаторства.

Лично министр культуры Владимир Мединский, на мой взгляд, пока не под ударом.

Что же касается Колокольцева, то в МВД очень велико влияние его первого заместителя Виктора Золотова (бывший руководитель службы безопасности Владимира Путина — прим. ред.). И судьба министра во многом зависит от карьерных перспектив его зама. Есть несколько вариантов трудоустройства Золотова – как переход на работу в другое силовое ведомство, так и приход на первую позицию в МВД.

— Как вы оцениваете последние действия Рамзана Кадырова? С какими кремлевскими кланами связан Кадыров? Или он сам себе — клан? Правда ли, что ему покровительствовал Золотов? Возможен ли мирный демонтаж системы Кадырова в Чечне?

— Действия Кадырова — это торг. Во-первых, за сохранение у власти. Во-вторых, за систему выборов. В данный момент Чечня — единственный регион Северного Кавказа, где местным законом предусмотрены прямые выборы главы. А для Кадырова принципиально важно особое положение среди других кавказских лидеров.

Он реально готов уйти. В республике сложился триумвират Кадыров – Делимханов - Даудов. Кадыров может передать формальные полномочия главы любому из триумвиров. Он публично несколько раз называл Делимханова своим преемником.

А вот сделать преемником совсем нового человека – это значит сломать там всю систему, что чревато катастрофическими последствиями. Поэтому я считаю, что вероятность сохранения Кадырова на своем посту очень велика.

— Какую реакцию вызывают ваши доклады о «Политбюро» в самом «Политбюро»? Наверное, все эти группы влияния и кланы сами себя таковыми не считают? Приходилось ли вам сталкиваться с противодействием членов «Политбюро», попытками повлиять на выводы ваших исследований?

— Первый доклад из этой серии вышел в августе 2012 года. И в тот же день я получил несколько звонков от объектов нашего исследования и членов их команд. В основном давали «обратную связь». Указывали на какие-то неточности, по их мнению. Выражали готовность помочь советом. Им самим интересно, как они выглядят со стороны. Но общее мнение было, что примерно так оно и есть. Замечания были по каким-то частностям.

В общем, получился такой полезный нетворкинг. За счет этого продукта я сильно расширил круг своего общения (смеется). А это в свою очередь повысило качество самого продукта.

Попыток давления не было. Мы же не апологеты режима и не его обличители. Мы пытаемся давать объективный анализ. Наши доклады переведены на несколько языков, изучаются на профильных факультетах зарубежных вузов, например в Джорджтаунском университете (Вашингтон).

— Как вы оцениваете перспективы Медведева до и после выборов в Госдуму (в зависимости от результатов)? Кто сегодня очевидные кандидаты на пост премьер-министра, от чего будет зависеть выбор?

— Перспективы хорошие. Он сохраняется в ближнем круге Путина. Если даже Медведев перестанет быть премьер-министром (например, займет позицию спикера Госдумы или руководителя Верховного суда), он останется членом «Политбюро 2.0» и лидером мощной элитной группы с серьезным экономическим базисом.

Кастинг кандидатов в премьер-министры идет. Возможные кандидаты – Сергей Иванов, Юрий Трутнев, Алексей Кудрин, Сергей Собянин. Но это, скорее, резервные варианты.

— Возможна ли кремлевская альтернатива Путину на выборах 2018 года? (То есть что на выборы пойдет не Путин)?

— Только в экстраординарных обстоятельствах. А так, конечно, базовым сценарием является еще один срок нынешнего президента.

— Какие экстраординарные обстоятельства могут быть?

— Думаю, что только состояние здоровья. Его лидерство в правящем классе безусловно. Рейтинги беспрецедентно высоки. Даже если будет коррекция, вряд ли она будет значительной.

— А каковы потенциальные кандидаты на выборах в 2024 году из нынешних политиков?

— Многое еще может измениться. Не исключаю, что фамилию будущего президента мы вообще еще не слышали. Кто из нас, из тех, кто не занимался петербургской политикой, слышал фамилию Путина хотя бы в 1997 году? Я, например, не слышал до момента его назначения директором ФСБ.

А кто мог подумать, что Трамп станет фаворитом гонки на республиканских праймериз в США? Мы проводили большое исследование в Штатах полтора года назад, опрашивали ведущих политконсультантов и политиков. Из 60 экспертов Трампа как кандидата нам назвал только один человек, и то с усмешкой и комментарием, что это будет маргинальный кандидат, который быстро выйдет из гонки.

— Возможна ли кремлевская альтернатива Путину на выборах 2018 года? (То есть что на выборы пойдет не Путин)?

— Какие экстраординарные обстоятельства могут быть?

— А каковы потенциальные кандидаты на выборах в 2024 году из нынешних политиков?

— Какие технологии, применяемые сейчас на выборах в США, будут актуальны в 2016-2018 годах на выборах в России (Госдумы и президента)?

— Только что Комитет по политическим технологиям Российской Ассоциации по связям с общественностью (РАСО), который я возглавляю, провел исследование на эту тему.

Главное отличие — в США у кандидатов практически неограниченный доступ к базам данных избирателей и возможность сопоставлять их с коммерческими базами данных (доходы, структура потребления, потребительские предпочтения). Это дает возможность создавать индивидуализированные послания практически для каждого избирателя (так называемый микротаргетинг). В России (как и в Евросоюзе) с ее жесткими ограничениями по использованию персональных данных это незаконно. Поэтому самая мощная технология выборов в США, связанная с использованием так называемых big data, у нас не работает.

Растет роль CRM-систем управления полем (через компьютерные и мобильные приложения), она напрямую зависит от распространенности смартфонов у населения. В обеспеченных регионах встречается использование социологами и агитаторами планшетов для опросов и агитации.

— Раз уж заговорили про США, нравится ли вам сериал «Карточный домик»? Насколько он, по-вашему, отражает реальность американской политической жизни, международные отношения?

— Реальность не отражает практически никак, за очень редкими исключениями. Но атмосферу циничного торга передает хорошо.

Что же касается отражения международной политики, то сериал, скорее, показывает настроения американской элиты. Вот обратите внимание, что в третьем сезоне, который вышел в начале прошлого года, «российский президент Петров» был просто исчадием ада. А вот в четвертом сезоне, который вышел совсем недавно, это уже нормальный партнер, не без сложностей и проблем, но с которым можно иметь дело. И российский спецназ в Сирии – неплохая идея, вот только ей мешают из эгоистичных узкопартийных интересов циничные республиканцы.

— Верите ли вы кремлевской сентенции о том, что США — враг России, который мечтает об ослаблении и развале нашей страны?

— Задача США — не допустить создания субъекта, который гипотетически мог бы угрожать их существованию. Они эту задачу и реализуют, используя шесть типов лидерства:

1. Военное. Сеть баз и союзников по всем миру. В последнее время особое внимание уделяется плотному обкладыванию военной инфраструктурой Китая (особенно его морских коммуникаций) и в меньшей степени России.

2. Экономическое. Сеть зон свободной торговли с лидерством США. Уже создано Тихоокеанское партнёрство. На подходе Трансатлантическое партнерство, которое включит в себя Евросоюз.

3. Идеологическое. И это не только экспорт демократии, но и правила игры по широкому спектру вопросов – от отношений полов до климатической политики. А это в итоге выливается в серьезные финансовые выгоды.

4. Технологическое. Новые технологии, революция в робототехнике, медицине, 3D-принтеры и т. д. Мир переходит к новому технологическому укладу, и США будут главным его выгодоприобретателем.

5. Информационное. Возможность собирать, накапливать и обрабатывать огромные объемы информации со всего мира. И система слежки, о которой рассказал Сноуден, это только часть этой огромной машины. Гораздо важнее ее эффективность в бизнесе и управлении экономическими процессами.

6. Культурное. Количество производимого в Штатах продукта и его влияние в мире беспрецедентно.

Так что у носорога, может быть, и плохое зрение, но при его габаритах это не его проблемы. Да, действия США создают проблемы России. Если мы хотим этому что-то противопоставить, а в идеале использовать, то нужно, прежде всего, хорошо понимать мотивы и механизмы принятия решений, без эмоциональной окраски.

— России лучше дружить с США или жестко оппонировать им?

— Дружба с США невозможна. Я вообще не верю в дружбу между государствами. Могут быть только союзы эгоистов, которые отстаивают свои национальные интересы. Возможны только ситуативные тактические договоренности.

Но и жесткий конфликт с США контрпродуктивен. Поэтому нужно изучать их логику, их интересы и, что немаловажно, формулировать собственные национальные интересы. А у российского политического класса есть проблема и с пониманием контрагентов, и с пониманием себя и своих объективных интересов.

— С вашей точки зрения, соответствуют ли Конституции РФ назначения сверху кого бы то ни было? Сколько, по-вашему, статей Конституции не исполняются в этой стране и кто за это должен отвечать.

— Не берусь ответить: эти вопросы находятся в компетенции Конституционного суда.

— Как и сколько Кремль платит своим политологам? Как устроена эта система?

— Не знаю. А есть такие? Мне кажется, что есть те, кто претендуют на это звание. Администрация президента общается с экспертами очень разных политических взглядов — от либералов до охранителей. Насколько я понимаю, они стремятся получать максимально широкую палитру мнений.

— Сколько стоит повышение губернатора в вашем рейтинге?

— Чтобы была высокая оценка, нужно несколько факторов – федеральная поддержка, грамотный политический менеджмент и благоприятная конъюнктура.

— Какие типичные ошибки допускают губернаторы?

— У губернаторов ресурсных и привлекательных регионов и у губернаторов депрессивных и дотационных субъектов должны быть принципиально разные стратегии. Второй категории главное не высовываться и не генерировать негативные информационные поводы.

А вот для первой категории стратегия иная:

1. Союз с одним из членов, а на худой конец кандидатов в члены «Политбюро 2.0». Иначе в условиях сокращения объема распределяемых ресурсов можно стать жертвой элитной борьбы.

2. Баланс интересов элитных групп. Недопущение элитных войн.

3. Выстроенная система коммуникации с населением. Личная популярность.

4. Наличие проектов развития («надои»).

5. Грамотная коммуникация с силовиками.

— Возможно ли, на ваш взгляд, возвращение полностью свободных губернаторских выборов в России? Есть ли реальный риск распада страны или откола отдельных регионов или это не более чем кремлевский миф, чтобы пугать население и удерживать власть?

— Уровень конкуренции растет с каждым годом. Обратите внимание на то, что произошло в Иркутской области в прошлом году. Кандидат от КПРФ выиграл в конкурентной кампании у действующего губернатора. А этот прецедент будет повышать мотивацию на участие.

Риск распада страны есть. Связан он не с электоральными процедурами, а с наличием национальных субъектов Федерации, в которых местные элиты начинают строить свою протогосударственность, основанную на местном национализме.

— Не противоречат ли Конституции и здравому смыслу нынешние догматы выборов «по партийным спискам» и отсутствие хотя бы 50-процентного минимального порога явки избирателей?

— Нет. Подобные системы существуют во многих странах.

— Будет ли считаться «экстремизмом» публичный призыв к бойкоту осенних выборов, как противоречащих Конституции?

— Это вопрос к правоохранителям. Но подобный призыв будет бессмысленным.

— Если в мировой практике успешные социальные государства, где нет партий в политике?

— Не слышал о таких.

— Как вы оцениваете влияние интернета и социальных сетей на выборах в России? Будет ли это влияние возрастать?

— Возрастает с каждым годом, но пока не дотягивает по эффективности до элитных договоренностей и полевых кампаний.

— Применяете ли вы в работе со своими клиентами какие-либо digital-технологии (работа с репутацией в интернете, вытеснение негатива из поисковиков, агенты влияния и т. д.)?

— Этим занимаются специализированные агентства. К тем конкретным технологиям, которые вы назвали, я отношусь со скепсисом.

— Какие, по-вашему, статьи Конституции РФ мешают нашему дальнейшему развитию?

— В перспективе можно было бы несколько сократить объем полномочий президента, перераспределить их в пользу парламента. Но это лет через 10, когда мы получим устоявшуюся партийную систему.

— Оцените, пожалуйста, политические перспективы Алексея Навального и Михаила Ходорковского (в том числе электоральные и элитные).

— Ходорковский очень умно повел себя сразу после выхода из заключения, но затем под влиянием среды ушел в радикальную нишу. А так, я считаю, что у него была возможность стать активным участником большой элитной игры, но он сам от нее отказался. Его инициатива с финансированием кандидатов в Госдуму льет воду на мельницу Кремля – помогает создать образ врага.

Навальный – умный и циничный политик, талантливый коммуникатор, умеющий вступать в коалиции с сильными мира сего и быть инструментом во внутриэлитной борьбе. Конечно же, он мечтает из инструмента превратиться в субъект и самому стать частью правящего класса. Пока не получается. Но он еще молод.

— Сейчас вы авторитетный политконсультант с именем и богатым бэкграундом успешных проектов. А как вы делали первые шаги на этом рынке? Как находили клиентов и убеждали их работать с вами, когда вы были молодым (судя по официальной биографии, 23-летним) аналитиком практически без опыта и портфолио?

— Мы делали закрытые аналитические записки и передавали их потенциальным заказчикам. Атмосфера таинственности и конспирации эффективно работала. Еще мне помогла в поиске клиентов и заказчиков учеба в аспирантуре Академии госслужбы при президенте РФ.

Источник: www.znak.com

19.03.2016