«Это наказание»

— Это ожидаемо, — считает главный научный сотрудник НИУ ВШЭ, специалист в области социально-экономического развития регионов Наталья Зубаревич. — Это вторая версия «Рольфа». Чего вы удивляетесь? [Собственник] сидит за границей, преследуется по закону. Какой они повод изобрели, не имеет уже значения: «Рольфу» какой-то изобрели, теперь — «Макфе». Те, кто выехал и находится под уголовным преследованием, [оказались в зоне риска], ничего удивительного. Это наказание, тут всё понятно. А дальше начинается перераспределение. И кто интересант этого дела, вы, журналисты, смотрите внимательно. Давайте наблюдать, кому передадут этот актив.

Ситуация с «Макфой» действительно не похожа на изъятие в пользу государства ЧЭМК и других активов Юрия Антипова, подтверждает наша собеседница. Это две параллельные линии.

— Первое — это предприятия по периметру «Ростехнологий», которые как-то связаны с поставками для оборонки, их изымают у участников. И второе — это наказанные бизнесмены, у которых отбирают активы, — рассуждает Наталья Зубаревич. — Пока два основных типа передела активов.

Генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев объясняет: если Юревич и Белоусов, работая на госслужбе, получали активы по заниженным ценам, это может свидетельствовать о конфликте интересов.

— Дальше — вопрос в доказательствах. Понимаете, «Макфа» — большая компания, и просто так против нее выступать не будет Генпрокуратура. Нельзя просто подумать: «Да они там, наверное, коррупционеры и сволочи». Так не работает. А значит, у них либо есть доказательства, либо острое желание эту задачу выполнить, — говорит Дмитрий Журавлев. — Ни вы, ни я не можем ответить на вопрос, что у них [у Генпрокуратуры] есть сейчас. Это лишь на судебном заседании должно появиться. Но обычно, когда так в лоб пошла атака, доказательства есть.

Один из главных обывательских вопросов — как эта ситуация скажется на рынке, будет ли иметь серьезные последствия.

— Технологических [последствий] — нет, — считает генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — Производство от этого не остановится, в крайнем случае сменится собственник. А вот экономико-психологические последствия возможны. Понимаете, весь мир живет в экономике ожиданий — если мы ждем проблемы, они наступают. Грубо говоря, мы ждем падения [нашей] валюты, мы ее продаем, покупаем иностранную. В результате создаем спрос на иностранную валюту, и наша валюта в действительности падает. Хотя оснований к этому экономических никаких. И это самый простой пример.

Нечто подобное, по мнению эксперта, может случиться и с активами, в отношении которых подан иск.

— Здесь могут быть рыночные какие-то разрывы, потому что кто-то захочет отгрести от ситуации, но другого партнера такого масштаба не найдет, где-то связки, коммуникации будут порваны. Причем не потому, что кто-то станет чего-то меньше производить, перевозить, чисто из психологических причин. Такое возможно, да, — рассуждает Дмитрий Журавлев. — А после конца истории либо всем будет понятно, что «Макфу» никто больше не тронет, либо всем будет понятно, что прокуратура выиграла, и эту собственность забирают у «Макфы».

Могут быть у иска и другие потенциальные последствия, полагают эксперты.

— Иск и потенциальный переход «Макфы» к новому собственнику могут стать катализатором для переоценки подходов к управлению в агропромышленном секторе, — считает директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков. — Улучшение финансовых показателей за прошлый год может указывать на положительные изменения в деятельности холдинга, оптимизацию производственных процессов и возможное укрепление позиций на рынке.

Если активы будут изъяты, прогнозирует эксперт, вариантов управления ими в будущем существует множество.

— Рассматриваться могут различные сценарии: от государственного до частно-государственного управления или даже продажи активов частным инвесторам, — говорит директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков. — Возможные инвесторы или собственники будут искать в этих активах потенциал для развития и получения прибыли. В зависимости от выбранной модели управления холдинг может получить как новые возможности для развития, так и столкнуться с вызовами, связанными с необходимостью адаптации к изменениям в управленческой структуре и стратегии. Иск к «Макфе» и семье Юревича, а также ситуация с ЧЭМК могут создать определенные юридические и рыночные прецеденты, влияющие на подходы к управлению и владению крупными производственными активами в России.

Вопрос о том, насколько часто будет использоваться такой механизм изъятия собственности, волнует сейчас многих. Судя по количеству исков и по фабуле дел, государство устанавливает новые правила игры, считает управляющий партнер «ВМ-Право и Консалтинг» Владимир Чувашов. Причем устанавливает их именно потому, что старые правила многими считались необязательными к исполнению.

— В середине 2000-х годов была дана гарантия того, что пересмотров результатов приватизации не будет. Чуть позже была введена норма, сократившая срок оспаривания ничтожных сделок до одного года, — напоминает Владимир Чувашов. — Таким образом была сделана попытка для создания компромисса, при котором государство не вмешивается в деятельность бизнеса, а бизнес выполняет социальные обязательства и гарантирует выполнение стратегических обязательств перед государством. Однако многие крупные предприниматели не восприняли это как обоюдную договоренность. Поэтому государство начало возвращать себе утраченные активы, особенно те из них, которые обеспечивают стратегическую безопасность.

По словам управляющего партнера юридической компании «Генезис» Артема Денисова, есть примеры дел, когда активы изымаются в рамках исков об изъятии незаконного обогащения бывших госслужащих или в рамках гражданского иска в уголовном деле. Суды России в 2023 году, по словам генпрокурора Игоря Краснова, удовлетворили иски об изъятии имущества у чиновников-взяточников на 400 миллиардов рублей.

— Можно предположить аналогию данного дела с известными исками прокуратуры об изъятии стратегических предприятий у частных собственников. Но в тех делах были иски об истребовании не самих акций, которые были предметом потенциально незаконных сделок (так как акции уже много раз меняли собственников), а имущественных комплексов приватизированных когда-то предприятий, — рассуждает Артем Денисов. — Но дело всё в том, что защититься от иска может только добросовестный приобретатель. Кто такой добросовестный владелец, как он защищен от иска об истребовании, от иска о недействительности сделки — это всё уже есть в Гражданском кодексе. Если текущий владелец такого актива добросовестный, то в иске должно быть отказано. Если он недобросовестный и исковая давность не истекла, то актив истребуется.

Бремя доказывания законного источника происхождения средств, позволивших приобрести предполагаемый коррупционный актив, возлагается на ответчиков, указывает адвокат, партнер Criminal Defense Firm Даниил Горьков:

— На практике наиболее убедительными доказательствами являются различные подтверждения совершения гражданско-правовых сделок. Так, предоставление договора купли-продажи, займа или дарения может снять отдельные вопросы контрольно-надзорных органов. В судебной и иной правоприменительной практике закрепился подход, согласно которому имущество, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, по решению суда подлежит обращению в доход государства.

Подтверждают эту тенденцию и другие юристы.

— Что касается занятия государственных должностей, должности главы субъекта РФ, то закон запрещает осуществлять коммерческую деятельность, — говорит управляющий партнер юридической компании Lex Unit Евгений Лысенко. — В России применяется такой механизм как обращение имущества в доход государства за совершение коррупционных правонарушений, и это не редкость. К примеру, история с крупным автодилером АО «Рольф». В качестве гражданско-правовой меры ответственности за совершение коррупционных правонарушений статьей 235 Гражданского кодекса предусмотрена возможность принудительного изъятия судом у собственника имущества, когда им в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции не представлены доказательства его приобретения на законные доходы.

Аналогичные правовые последствия регламентированы статьей 169 Гражданского кодекса, добавляют эксперты. По ней установлена возможность взыскания в доход Российской Федерации всего, что получено сторонами по сделке, если она была заключена «с целью, противной основам правопорядка или нравственности».

Иск Генеральной прокуратуры РФ был подан 28 марта к экс-губернатору Михаилу Юревичу и членам его семьи — Александру, Валерию и Наталье Юревич, партнерам Вадиму и Ирине Белоусовым, а также к юрлицам АО «Макфа», АО «СМАК», «Мишкинский комбинат хлебопродуктов», ООО «Проспект» (коммерческая недвижимость), ООО «Родник» (торгово-развлекательные комплексы), ООО «Отельстрой» (челябинский Radisson) и еще 28 компаниям и 7 гражданам. Надзорное ведомство потребовало изъять «из чужого незаконного владения» 100% акций по этим активам.

Редакция 74.RU попросила прокомментировать претензии надзорного ведомства представителей АО «Макфа». В холдинге категорически отказались от комментариев. На свердловском заводе «Смак», принадлежащем холдингу «Макфа», сообщили, что работают в прежнем режиме.

Михаил Юревич покинул Россию в 2017 году — сначала для лечения в Израиле, потом в Лондоне, где, предположительно, живет сейчас. В апреле 2017-го бывшего главу региона объявили в международный розыск: его обвинили в получении миллиардных откатов во время «дорожной революции» и миллионных взятках от экс-главы регионального Минздрава. Экс-губернатор до сих пор находится в международном розыске.

Уголовное преследование Вадима Белоусова, который в 2019-м попал в топ-100 богатейших госслужащих и депутатов России по версии Forbes, связано с «дорожным делом» против Юревича. Депутата Госдумы (теперь уже бывшего) обвиняли в том, что он в 2010–2014 годах вместе с главой региона в составе организованной группы получил откат за покровительство дорожной компании. В августе 2022 года Белоусова осудили на 10 лет колонии и объявили в розыск, но в декабре 2023-го приговор был отменен, а дело направили на новое рассмотрение. В феврале 2024-го сообщалось, что Белоусов объявлен в международный розыск.

Изъятие частного бизнеса в пользу государства в Челябинске набирает обороты. 26 февраля 2024 года Арбитражный суд Свердловской области удовлетворил иск Генпрокуратуры РФ об изъятии ЧЭМК, «Кузнецких ферросплавов» и Серовского завода ферросплавов, принадлежавших миллиардеру Юрию Антипову. Не прошло и месяца, как надзорное ведомство потребовало взыскать с семьи Антипова в пользу бюджета России 25,8 миллиарда рублей.

А 28 марта Генпрокуратура РФ увеличила сумму иска к экс-владельцу ЧЭМК Юрию Антипову и выдвинула новые требования к его бывшему бизнес-партнеру Александру Аристову и семье. Государство намерено изъять предприятия Группы «Ариант»: «Кубань-Вино», «Агрофирму "Южная"», «Агрофирму "Ариант"» и «ЦПИ — Ариант».