Алексей Ситников: «Любые выборы — это немного КВН»
Кто такой Алексей Ситников и почему он покинул штаб Ксении Собчак?
Этот вопрос живо интересовал россиян после недавнего раскола в штабе новоявленного кандидата в президенты. Ответы на него появлялись на первых полосах ведущих изданий, в топах новостей интернет-порталов, в эфире информационных радиостанций. Так получилось, что незадолго до всех этих событий известный политтехнолог приезжал в Новосибирск с мастер-классом «Управление судьбой личности и бизнеса». Алексей Ситников рассказал о технологиях, эффективности и принципах своей работы.
— Алексей, что принципиально изменилось сегодня в подходах политтехнологов к ведению кандидатов по сравнению с девяностыми?
— Во-первых, принципиально изменилась страна. Компания «ИМИДЖ-контакт» в свое время проводила глубокий анализ устройства России в девяностые годы. У нас была создана разветвленная сеть экспертов в регионах, которая включала примерно 6,5 тысяч человек. В каждом регионе мы сотрудничали с 60–100 людьми, которые были встроены тем или иным образом в систему власти и знали, что происходит. Эта сеть была названа Институтом системного анализа и новых технологий, он существует по сей день. Фактически в круг экспертов тогда вошел весь аппарат Ассоциации сибирских и дальневосточных городов, а у них были связи со всеми регионами, благодаря чему наша система очень быстро выстроилась. К тому же команда «ИМИДЖ-контакт» вела выборные кампании во многих регионах, поэтому у нас везде были эксперты уровня вице-губернаторов, ведущих аналитиков, ведущих политобозревателей, экс-мэров и так далее.
— Для чего была нужна такая сеть экспертов?
— Нами была разработана специальная методика, по которой мы оценивали влиятельность региональных элит и конкретных личностей. Анализируя ответы экспертов, в тот период мы поняли, что в России важны 13 типов ресурсов для того, чтобы иметь влияние в регионе.
— Что это за типы ресурсов?
— Самые разные: личная харизма, деньги, лояльность преступных сообществ, контроль СМИ, связи с Москвой, профессионализм — всего 13. Причем эксперты оценивали не только количество этих ресурсов у определенной региональной элиты, но и значимость каждого ресурса в регионе. Дело в том, что все регионы разные, в каждом свои устои. К примеру, в каких-то регионах важен был контакт с преступными группировками, а в каких-то нет, где-то СМИ — влиятельная сила, а где-то вообще не оказывают на ситуацию никакого воздействия, харизма не везде имела значение…
— Что именно влияло на формирование таких региональных различий?
— Ну, к примеру, уникальная история такого города, как Великий Новгород. Помните, еще в Киевской Руси новгородский князь всегда имел свою точку зрения, не всегда совпадающую с Москвой? До сих пор ничего не изменилось. В Великом Новгороде, если ты имеешь близкие связи с Москвой, тебя никто не уважает, там дружба с Москвой — это негативный ресурс. Недавно Евгений Минченко, мой ученик, проводил семинар, на котором я рассказывал эти данные. И там сидел парень из Великого Новгорода, который подтвердил, что это абсолютная правда. Так что эти различия формировались веками. Чем больше самостоятельности у регионов, тем больше значения имеют региональные особенности.
— То есть когда мы говорим «влиятельный человек», то в каждом регионе это означает что-то свое?
— Да, в девяностые важно было понять, каково семантическое насыщение слова «влиятельность» в каждом регионе. Сколько нужно бандитов, сколько харизмы, сколько связей с Москвой, чтобы быть влиятельным. В одном регионе говорили «он влиятельный» и имели в виду связи с бандитами, как во Владивостоке. В Нижнем Новгороде имели в виду харизму и так далее. В каждом регионе страны у нас от 30 до 200 элит. На сегодняшний день в нашей базе данных 7700 группировок, которым фактически принадлежит вся страна. Мы их отслеживаем на протяжении нескольких десятков лет.
— Как была устроена страна при Ельцине?
— Помните, он сказал: «Берите суверенитета сколько хотите…» На первом месте тогда были деньги, именно они определяли влиятельность той или иной персоны, на втором — административно-региональный ресурс, то есть сила губернатора и дружба с губернатором, на третьем — наличие концепции и идеологии, на четвертом — харизма. В сумме это уже 58% влиятельности. Значит, богатый человек, имеющий влияние на администрацию области, знающий, что он делает и умеющий это объяснить народу, а также имеющий личную харизму, был самым влиятельным человеком в регионе.
Этих ресурсов было достаточно! Если посмотрите на наши таблицы, то вы увидите, что в девяностые годы самым малозначимым ресурсом было влияние Москвы. Одним словом, при Ельцине страна разваливалась. Еще год и она бы развалилась на Дальневосточную республику, Сибирскую республику, Поволжскую республику, Калининград бы ушел в Европу, юг России отделился бы… Если бы не пришел Путин, то через год-два России бы не было — она развалилась бы, как развалился СССР. 2% влияния на реальные процессы имела Москва!
— Как выглядит сегодня ситуация?
— Иначе. На первом месте сегодня административный федеральный ресурс — связи с Москвой. Именно он определяет влиятельность в регионах. На втором месте — репутация среди элит, на третьем — губернаторский ресурс, поскольку губернатор является ставленником президента. СМИ сегодня практически не имеют веса. Имиджевый ресурс среди элит очень важен, а публичный имиджевый ресурс не важен вообще — губернаторам все равно, что о них думают рядовые жители области.
— Как повлияло изменение ситуации на стратегии при ведении выборов?
— Радикально. Раньше мы высчитывали влияние тех или иных ресурсов в конкретном регионе. Теперь же во время губернаторских избирательных кампаний можно все что угодно делать, но самым главным ресурсом является приезд Путина. И нужно все сделать, чтобы президент приехал или хотя бы сказал пару слов по поводу кандидата. Это работает на результат лучше, чем любая избирательная компания. Ссора кандидата с Москвой сегодня приводит к краху. С любым министром поссорился, избиратели отворачиваются и говорят: «Он нам не нужен, он денег не выбьет…» Эта картинка полностью меняет технологии, которые нужно применять.
— То есть сегодня, чтобы избраться в регионе, предвыборную кампанию нужно вести в Москве?
— Да. Во-первых, приводишь федеральные целевые программы, показываешь, что ты можешь выбивать деньги, что у тебя есть личный контакт с президентом. Во-вторых, выстраиваешь отношения с элитами, культивируешь имидж человека, имеющего в Москве связи. В- третьих, создаешь связи с российскими корпорациями — важно быть встроенным в структуры Ростеха, Росатома, Роснефти. То есть сегодня нужна не избирательная кампания в чистом виде, а избирательная кампания, рассчитанная на элиты.
— Алексей, вы выбираете кандидатов, с которыми вы будете работать, или работаете с тем, кто пришел первым?
— Всегда выбираю. Во-первых, работать с кем попало, опасно. В психологии спецслужб есть такой раздел «Изучение человека по его биографии». Если потенциальный кандидат со всеми судится и на всех насылает бандитов, включая бывшую жену и партнеров по бизнесу, то вряд ли с нами у него сложатся идеальные отношения — будет то же самое. По биографии и поступкам человека можно судить, кто он. Во-вторых, мы сами никогда не выходим на кандидатов. «ИМИДЖ-контакт» 28 лет на рынке, на его счету 413 избирательных кампаний в 50 странах. Это опыт, который не надо рекламировать. Если приезжает кандидат, то понятно, что встреча происходит не спонтанно, она готовится. Сам факт встречи уже накладывает на нас некие обязательства.
— Какого рода?
— Лишнего лучше не знать. Ну, допустим, встретились мы с вами, и вы мне рассказали, что хотите избираться в губернаторы. Вы мне не понравились, и я не стал с вами работать. Но мы с вами три часа о чем-то проговорили, а завтра ко мне приехал ваш конкурент. Насколько для меня теперь безопасно работать с ним? Поэтому с человеком, биография которого вызывает во мне внутренний протест, эта встреча, скорее всего, не состоится вовсе. Если встреча назначена, то значит, у меня нет такого неприятия. Если кандидат нас устраивает, мы начинаем обсуждать содержательные вещи. Что он собирается делать? Какая у него программа? Как он видит ситуацию? После этого я принимаю решение о том, что мы работаем, и согласую это решение со своей командой. И только потом мы обсуждаем деньги. Может случиться так, что у кандидата на этом этапе денег нет. Тогда мы все равно работаем с ним и ищем деньги вместе. Считаю, что принимать решение, работать или нет, правильнее до обсуждения денежных вопросов.
— Для вас выборы — это азартный процесс, вы включаетесь? Или это уже профессиональная рутина?
— Нет, это, конечно, интрига. И все выборы разные. Каждый раз это своя кампания. Знаете, я учился в НГУ в самую золотую пору — КВН, стройотряды, маевки, социальная жизнь. Так вот, могу сказать, что в избирательной компании очень много от КВН.
— В каком смысле?
— Избирательная кампания очень сильно завязана на тех же процессах, которые происходят в КВН. Необходимы быстрая реакция, решения молниеносные, эффективные действия в меняющихся условиях, командное творчество… Как и там, мы работаем на определенный эффект: в КВН — это смех, у нас — электоральный эффект.
— Давайте поговорим о президентской кампании. Какой она будет?
— Ну, понятно, что выдвинется президент, и он победит. Скорее волнуют не эти выборы, а следующие. У элит всегда есть внутренняя мотивация после Андроповых приводить Черненко. Все же понимают, что у нового президента будет свой кооператив «Озеро», и элиты не хотят сильного кандидата, который их отстранит, как отстранил Путин все предыдущие элиты, и приведет своих. Нынешним не хочется потери ресурсов, контроля, они будут пытаться, как в свое время Березовский, «найти хорошего парня». Березовский Путина недооценил, и Путин, выстроив вертикаль власти, всех снес. Россия так устроена — она все время требует царя.
Россия по архетипу — женщина. Ей нужен мужчина — грубый, сильный, может быть, даже иногда ее бьющий… Как бы ни назывался лидер нашей страны — генсек, президент или председатель совета народных комиссаров, — он все равно будет царь. Так устроен архетип общества. Россия прощает жесткость, но не прощает слабость. Соответственно, как только элиты приводят слабого, история их сметает. Павел, Николай, Горбачев, Хрущев — их сносит, у них не хватает внутренней мужской энергетики, чтобы выполнять свои функции. Сильные остаются в истории, а слабых забывают, и сегодня это интрига — смогут ли элиты поставить того, кто всех построит, или будут пытаться поставить удобного.
Юлия Дорн / status-media.com27.06.2018